«Слуги Сатаны» на Северном Кавказе

В перманентное, ставшее уже привычным для простого российского обывателя состояние войны с террором на Северном Кавказе с конца весны заметное оживление внёс всплеск атак на представителей власти и правоохранительных структур с участием шахидов. Это событие не осталось без внимания арабского медиасообщества.

Впервые смертники осуществили свои теракты на Северном Кавказе летом 2000 года, после завершения активной фазы контртеррористической операции федеральных сил против чеченских сепаратистов и перехода военного противостояния в фазу партизанской войны.

Если первая чеченская война проходила под национальными лозунгами (и тогда чеченцам существенную помощь оказали исламские радикалы, но они всё-таки были на вторых ролях), то вторая чеченская стала уже частью всемирного джихада «воинов Аллаха» против «отступников и неверных». В середине 90-х годов не было зафиксировано ни одного случая использования шахидов (использование смертников в принципе противоречит традициям и менталитету чеченцев, которым с их традиционно очень высоким боевым духом они даже и не нужны). А с начала нынешнего века арабские наёмники, поставившие под свой контроль всё руководство Республики Ичкерии, привнесли эту тактику и в Чечню.

При этом в истории использования «живых бомб» на Северном Кавказе можно выделить два пика: первый пришёлся на 2000—2003 годы, а второй — на нынешний год (причём с достаточно высокой концентрированностью по времени, в отличие от начала нулевых лет). Эта тактика вышла за пределы Чечни и затронула сопредельные с ней Ингушетию и Дагестан. А в промежутке между этими пиками смертники успели отметиться в Северной Осетии, Ставропольском крае и Москве. Теперь с Северного Кавказа чуть ли не каждую неделю приходят сообщения о терактах с участием смертников, основной удар которых принимают на себя представители правоохранительных органов. Периодически силовикам в результате спецопераций удаётся ликвидировать или задерживать потенциальных бомбистов.

В этой связи обращают на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, в основном роли «живых бомб» на Северном Кавказе выполняют женщины и юноши. Возможно, опытные боевики считают, что им нет резона надевать пояс шахида, раз они своим опытом могут принести гораздо больше пользы в партизанской войне, а не «расходовать» себя в единичной акции. Но также вполне вероятно, что они и не смогли бы привести взрыватель в действие, даже будучи обвешанными взрывчаткой. Далеко не каждый «шайтан» сможет себя взорвать. Это ведь вопрос психологии. Можно вспомнить, к примеру, что при захвате театрального центра на Дубровке осенью 2002 года из всего состава банды Мовсара Бараева, громогласно объявившего всех своих подчинённых смертниками, шахидами, точнее, шахидками готовы были стать только женщины — только они носили пояса со взрывчаткой. Гораздо проще использовать для этих целей вдов убитых боевиков (а на Кавказе для многих женщин, потерявших мужей, с их смертью заканчивается не только супружеская жизнь, но и в ментальном плане теряется смысл жизни как таковой) либо молодёжь, сочетая промывку мозгов с игрой на их беспросветном настоящем и такого же цвета будущем. Ведь не секрет, что особенно остро на Кавказе стоят проблемы массовой безработицы среди населения и запредельного даже по российским меркам уровня коррупции.

Вторая особенность нынешних терактов самоубийц заключается в том, что в массе своей, возможно именно из-за террористической «неопытности» женщин и молодых ребят, последствия их самоподрывов, если это выражение вообще здесь уместно, не поражают воображение. Как правило, в каждом случае общее количество убитых и раненых не превышает десятка человек. Наименее «эффективным», видимо, стоит признать теракт, произошедший 12 сентября у грозненской гимназии, в результате которого погиб только сам 23-летний подрывник (ещё трое милиционеров получили ранения).

И уж точно по массовости применения и последствиям северокавказским бомбистам далеко до своих афганских и иракских коллег — негласных законодателей этой моды. Причём если в Афганистане интенсивность терактов с участием смертников как минимум не снижается, держась примерно на одном и том же уровне с 2006 года, когда эта тактика стала массово использоваться талибами (в среднем 140 случаев за год), то в Ираке за последние два года, наоборот, кривая стала резко снижаться.

Собственно, само авторство термина «слуги Сатаны» применительно к смертникам многими приписывается нынешнему премьер-министру Ирака. Нури аль-Малики знает, о чём говорит. Для его страны в первые постсаддамовские годы они стали сущим бедствием. Именно Ирак в этом плане поставил такие «рекорды», по сравнению с которыми все остальные ареалы использования тактики шахидов в мире просто меркнут (пиковыми годами оказались 2005 и 2007 год— 478 и 442 случая использования «живых бомб» соответственно). А, к примеру, в текущем году в Ираке «в рай» через детонацию поясов шахидов и подрывы заминированных автомобилей попало «всего» чуть больше 30 самоубийц. Всего же с 2003 года в Ираке прогремело около 1700 (!) взрывов, осуществлённых смертниками. Теоретически даже такую нереальную цифру способен перебить только Иран. Ещё со времён ирано-иракской войны своей потрясшей западных военных аналитиков тактикой атак «людскими волнами» на иракские позиции шииты-персы показали, что в плане пренебрежения к смерти они даже превзойдут своих главных оппонентов — суннитских ваххабитов из «Аль-Каиды», погрузивших Ирак в хаос суицидального террора. Америка должна молить Бога, что вынашивавшаяся Бушем-младшим идея атаки Ирана так и осталась идеей и Штатам не пришлось спустя четверть века после памятных атак ливанских смертников из «Хезболлах» на американские объекты в Бейруте в начале 80-х годов заново знакомиться с ярко выраженным в шиитской доктрине культом мученической смерти.

Кстати, аккумуляция сил и средств исламских радикалов в Ираке после вторжения в эту страну американских войск очень сильно помогла федеральному центру в Чечне, так как помощь местным мятежникам и арабам-наёмникам из-за рубежа после начала для Вашингтона иракской кампании сократилась в разы. Обратно пропорциональная связь между этими двумя горячими точками настолько очевидна, что крайне удивительно было все эти годы наблюдать истерику Кремля, требовавшего вывода американских войск из Ирака. Видимо, Кремль задевало, что не наши, а американские солдаты стали главной целью радикальных исламистов, толпами поехавших на джихад в Месопотамию. Конечно, данное предположение кажется абсурдным, но другого логического объяснения найти не получается. Очевидно, что, не случись Ирака, и в Чечне, в частности, теракты с участием смертников приняли бы совсем другие масштабы.

Печатные и электронные СМИ арабского мира не обошли стороной нынешнюю активность смертников на Северном Кавказе. Хотя сказать, что этот всплеск занял все первые полосы арабских газет и интернет-порталов, значит погрешить против истины. Особое внимание их привлекли в первую очередь два теракта, произошедшие не в Чечне, а в Ингушетии. Речь идёт о покушении на президента республики Юнус-бека Евкурова 22 июня и подрыве здания ГОВД Назрани 17 августа. Помимо крайней резонансности, обусловленной выбором шахидами объектов для своих атак, СМИ отмечают, что эти теракты объединяет использование самоубийцами автомобилей, начинённых взрывчаткой (что по эффекту абсолютно несравнимо с поясами шахидов, весящими считанные килограммы). А последствия теракта 17 августа вообще ставят его в один ряд со среднестатистическим иракским «аналогом» 3—4-летней давности. В Чечне, напоминают арабские СМИ, почти все шахиды, за исключением пары бомбистов на велосипедах, доходили до своих целей пешком. Также арабское медиасообщество уделило внимание и жёстким заявлениям Дмитрия Медведева по их поводу. Этим всё и ограничилось. Поэтому собственно интерес представляют только две вещи — реакция самих арабов и освещение темы на «арабской CNN» — «Аль-Джазире».

Знакомство с откликами арабов в печати и интернете на теракты смертников на юге России лишний раз опровергает довольно-таки расхожий в России миф о том, что все арабы нас любят. Конечно, большинство арабов, особенно жителей тех стран, которые в своё время получили значительную экономическую и военную помощь Советского Союза, помнят те времена и продолжают относиться к нашей стране с симпатией. По большому счёту этому даже не помешал ввод наших войск в Афганистан, хотя из-за этого имидж Москвы в арабском мире заметно испортился. А вот для кого Россия продолжает традиционно оставаться «угнетателем правоверных» ещё с афганской поры, так это для сторонников радикальных взглядов, занимая в их списке «врагов ислама» почётное второе место и уступая только признанному лидеру — США. До сих пор нам сильно аукается вчистую проигранная информационная война времён первой чеченской, из-за которой многие арабы, до неё относившиеся к России как минимум нейтрально, продолжают считать русских «захватчиками исконных мусульманских земель». О радикалах со стажем и говорить не приходится. Стоит ли поэтому удивляться, что очень часто в комментариях арабских СМИ к сообщениям об очередном подрыве смертника на юге России можно читать поздравления «моджахедам Кавказского эмирата» с призывами и дальше бить «русских оккупантов», а заодно и «местных вероотступников».

Что касается роли самого популярного арабского спутникового телеканала в освещении терактов с участием смертников в России, то он действует в свойственном ему репертуаре. Здесь необходимо сделать небольшое пояснение. Теракты палестинских смертников против Израиля «Аль-Джазира» всегда характеризует выражением «амалият истишхадийя» — «мученические акции». Для него, как и для всего арабского мира, это именно боевые операции «мучеников» за освобождение палестинских земель от «оккупации» (обычно так коротко арабские СМИ называют израильские власти). Для арабов палестинские шахиды являются именно «борцами, принявшими мученическую смерть», а не террористами. А вот подрывы самоубийц в Ираке или Афганистане, несмотря на традиционно нещадную критику действий США в этих странах, канал уже называет «хаджмат интихарийя» — «атаки смертников» или «тафджират интихарийя» — «теракты с участием смертников». Так же он характеризует и акции бомбистов на Северном Кавказе.

Изюминка, однако, в том, что «арабская CNN» при описании ответных действий властей (кстати, не только российских или западных, но и исламских стран) на такое проявление терроризма всегда использует выражение «борьба против так называемого терроризма». Понятно, что само словосочетание «борьба с терроризмом» после 11 сентября 2001 года превратилось в некий фетиш, который стало модным использовать при случае и без. Однако так освещать положение вещей на Северном Кавказе, ставшем с 1999 года жертвой открытой агрессии со стороны радикального ислама аравийского происхождения, не позволяет себе даже саудовская «Аль-Арабия» — второй по популярности арабский телеканал. Такая вот у катарского медиагиганта политкорректность по-арабски — «борьба против так называемого терроризма террористов-смертников».