«Джихад», взгляд изнутри

Идеологическая война на российском Северном Кавказе, начавшаяся ещё в 90-х годах прошлого века, не ослабевает и до настоящего времени. Массированная атака на неокрепшие умы продолжается. И если старшее поколение имеет достаточно устойчивые моральные принципы и практически не реагирует на призывы религиозных радикалов браться за оружие, чтобы с помощью него изменить окружающий мир, то представители молодёжи порой охотно откликаются на эти мобилизационные воззвания.

Были времена, когда в рядах боевиков присутствовали матёрые проповедники-«джихадисты», вроде Анзора Астемирова (Кабардино-Балкария) и Саида Бурятского (Ингушетия), которые наизусть цитировали Коран, неплохо ориентировались и в богословии, и в истории и даже в литературе. Все они, конечно же, полегли в стычках с представителями сил правопорядка. Но вот след их, к сожалению, остался. Ведь и по сей день во Всемирной паутине можно встретить лекции этих и других ваххабитских гуру в текстовом, аудио и видео вариантах. За последние 10 лет практически каждый известный амир оставил на YouTube своё послание.

Мало того, методы идеологической работы с потенциальными кандидатами в бандподполье постоянно совершенствуются. С недавнего времени организаторы экстремистского проекта «Имарат Кавказ» стали довольно активно осваивать социальные сети. И практически все крупные информационные сайты «джихадистов» за рубежом обзавелись аккаунтами в соцсетях, и, таким образом, при минимальных финансовых затратах получили широкий доступ к заинтересованной аудитории.

С помощью этих интернет-ресурсов те, кто сидят в уютных зарубежных офисах, потребляют сэндвичи с кофе, призывают кавказских парней идти в промозглые – полные опасности – леса, и рекомендуют, как лучше вести «джихад» у себя на родине. И, как ни странно, до сих пор находятся те, кто внемлет этим инструкциям к действию.

Но если бы эти самые интернет-потребители кроме пропагандистских экстремистских сайтов просматривали и другие, то нашли бы информацию, которая позволила бы им понять, что никаких оснований для ведения малого джихада на территории Северного Кавказа нет, да и боевые действия против сил правопорядка – гиблое дело. Впрочем, и само существование в лесу, в условиях полной изоляции от цивилизованного мира, это тоже целое испытание. Вот о нём-то и хотелось бы поговорить с читателями.

Со свидетельствами о «лесной» жизни достаточно ознакомиться на тех же интернет-сайтах, где «моджахеды» наряду с воззваниями и лекциями выкладывают в свободный доступ и содержание своих записных книжек. Одну из них мы и рассмотрим, сопроводив необходимыми комментариями.

На первое, что хочется обратить внимание, так это на упоминание о дисциплине в стане молодых боевиков. Правда, она оказывается сродни тюремно-надзирательской, ибо за малейшую провинность следует физическое наказание. Читаем.

«Новым ещё для нас было — жить по низаму или, точнее сказать, получать наказание за нарушения. Оказывается, надо было вести себя тихо, без лишнего шума, так как неподалёку находилось село. За шум полагалось наказание в 5 палок по спине. Нам, привыкшим к громким джахильским разговорам и смеху, конечно же, было очень трудно воздержаться от этого. Тогда возникало много споров. Ведь принятие наказания и получение 5 палок по спине на глазах у других очень задевает самолюбие человека, которого у горцев бывает с излишком».

Получается, что жестоко ошибался тот, кто думал, что, идя в «моджахеды», он попадёт в отряд бой-скаутов, где гарантированы горячий завтрак, обед и ужин, тёплая постель и вежливое обращение. Нет, попав в ряды «лесных» начинаешь привыкать к пословице: с волками жить – по-волчьи выть.

И те, кто агитирует посредством компьютерной клавиатуры парней из Махачкалы, Грозного, Нальчика, Черкесска, Магаса на то, чтобы рискнуть своей жизнью ради сомнительной идеи очищения веры, не представляют — с какими трудностями столкнутся будущие защитники «чистого ислама». Но постараемся восполнить этот пробел.

Узнаем, например, с каким оружием посылают амиры на боевые задания подчинённых им мальчишек.

«Шла подготовка к операции. Мне поручили высушить 2 «Шмеля», которые долгое время лежали в старом схроне под дождём. Погода была дождливая, солнце появлялось редко. Даже когда оно проглядывало, то из-за густого леса не находилось нормального места для сушки «Шмелей». В общем, кое-как высушил».

И к чему же привела просушка гранатомётов? Об этом читаем через пару страниц «моджахедского» повествования.

«Завязался бой. Один из муджахидов достал «Шмель», направил его на муртадов и нажал на курок… Осечка! Перезарядил, прицелился и вновь нажал на курок… Опять осечка!!! Времени играться со «Шмелем» уже не было и его выбросили на месте».

Как видим, в критической ситуации оружие подвело, и таким образом рядовые «джихада» в завязавшейся перестрелке стали просто мишенью. Те, кто призывал их к борьбе с неверными, не позаботился об их вооружении и снаряжении? Кого теперь вообще интересует их жизнь и их здоровье? Ответ на эти вопросы краток: никто и никого. В действие вступает принцип: коли уж назвался «моджахедом», то воюй чем знаешь и как можешь (хоть зубами грызи). Это же самое относится и к питанию. Есть в «лесу» будешь лишь то, чем удалось разжиться на стороне, так как централизованных поставок продуктов бандитам уже давно не ведётся. А добывать пищу приходится зачастую проверенными способами (не имеется в виду покупка продуктов).

Как следует из записной книжки «моджахеда», их банда, дабы раздобыть харчей, запланировала налёт на село. Там располагался магазин, который воины «чистой» веры и хотели ограбить. Дело осложнялось тем, что кроме магазина в селе располагался ещё и территориальный отдел органов внутренних дел. Таким образом, две группы боевиков должны были обстрелять силовиков, и задержать их, в то время как третья группа будет опустошать магазин. Читаем далее.

«Группы пошли в село. У местных жителей, живших на окраинах, муджахиды забрали автомобили, несмотря на их дикое сопротивление… Каким же странным казалось такое поведение местных жителей. Дружелюбности же, конечно, никто из них и не собирался проявлять. В итоге нашли 4 машины и поехали на них по плану…Бой продолжался около 10 минут. После боя группы муджахидов сели в машины и поехали на отход. Тем временем третья группа доехала до магазина. Оказалось, что он закрыт. Стояла большая железная дверь, а рассчитывали совсем не на это. Попытка взломать дверь, выпустив несколько очередей по замку и петлям, не удалась. В это время уже была дана команда на отход, и третья группа тоже поехала обратно».

На этом примере читатель видит, что на деле те, кто позиционирует себя блюстителями нравственности и хранителями духовных ценностей, поступают как обычные уголовники, грабящие своих ближних. Но впереди нас ждёт ещё один интересный эпизод.

«А* приказал сжечь все машины, но некоторые из нас, в первую очередь Х*, начали возмущаться этим, говоря: зачем это надо делать, ведь это машины мирных людей?! В итоге машины не подожгли и тем самым сделали большую ошибку, так как в них были следы крови. А зная о раненых, муртады всегда начинают преследование. Это было для нас примером, что нельзя ослушаться Амира в вопросах, где нет явного греха».

Автор записок не сожалеет о совершённом преступлении – грабеже, при котором у обывателей были отняты недорогие машины, для кого-то, возможно, являвшиеся единственным источником дохода. «Моджахед» огорчается, что машины не сожгли, не уничтожили варварским способом. Ведь его и ему подобных абсолютно не интересует, что это – имущество других людей. И, припоминая поговорку — дьявол кроется в деталях — можно сделать вывод, что вооружённые ваххабиты ратуют за справедливость и равноправие лишь на словах. Когда же доходит до дела, они идут к своей цели даже по костям единоверцев.

Итак, вооружённый налёт на село закончился для бандитов тем, что продуктов они не достали, да к тому же потеряли одного человека убитым; ещё один был ранен. Ну а дальнейшие описания событий впору положить в основу какой-нибудь драмы.

«Когда мы дошли до раненого М*, его уже осматривали. Была глубокая ночь. Накрыв раненого спалкой, братья включили фонарики и пытались осмотреть рану. Одна пуля прошла касательно, выше стопы. На эту-то рану поначалу никто и не обращал внимания. Вторая пуля, как потом выяснилось, калибра 7,62 мм, пройдя сбоку через ягодицу и пробив мочевой канал, застряла в области паха. Ходить, естественно, М* уже никак не мог. Д* лежал рядом с раненым М*. Хоронить брата не было ни времени, ни условий. Поэтому его спрятали на другой стороне от грейдера. Сами же мы спустились в лес и остановились на ровном месте. Ночью идти с раненым было невозможно, да ещё и оставшаяся группа должна была подойти. Все сразу залезли в спалки и легли спать, так как были сильно уставшими и голодными, а времени до утра было очень мало…

Еды у нас не было, и самое трудное нас ждало впереди. Прошло два дня после нашей остановки. Про отдых и восстановление сил нечего было и говорить. Кроме усталости за эти дни нам ничего не прибавилось. Да и при виде раненого брата становилось ещё тяжелее, так как делать с ним совсем было нечего. Один брат пытался вытащить пулю, но у него ничего не получилось, и всё обслуживание раненого сводилось лишь к смене повязок и отмахиванию мух, кружившихся вокруг него в эти жаркие летние дни. У нас было такое состояние, что еле-еле шли на пост, который находился в метрах 30-ти от нас».

На последующих страницах рассказа «лесного брата» изложено немало горестей и невзгод, что пришлось пережить ему и его подельникам: и холод, и голод, и тяжёлые переходы с раненым на носилках, и повторные грабежи населения. Читая всё это, невольно задаёшься вопросом: неужели персонажи, что находятся в эпицентре тех событий, вправду верят, что всё происходящее и есть малый джихад? Да и против кого он, собственно, ведётся, если с населением сёл, где проживают их соотечественники, «моджахеды» ведут себя как оккупанты времён Великой Отечественной?

Впрочем, не всё так безнадёжно в головах некоторых молодых ополченцев «Имарата Кавказ». Осознавая, что они втянуты в чью-то большую игру, где им предназначена роль пушечного мяса, парни наконец-то принимают единственно верное решение. Вот как это описывает лесной летописец.

«Спустя некоторое время нас опять отправили обратно. На этот раз уже А* с ещё тремя муджахидами пошли на равнину, чтобы провести операцию. Через несколько дней А* с З* пришли обратно, а остальные двое сбежали».

Конечно же, этот шаг главарь банды и верные его соратники восприняли как предательство и при встрече с отступниками пообещали непременно убить их. И невдомёк разномастным амирам, что отток от них бывших приверженцев – это показатель того, что концепция малого джихада на территории Северного Кавказа – земле мира, благоприятной для ислама – оказывается несостоятельной и обнажает свою ложь.

Добровольно покинувших ряды боевиков не единицы, их – десятки. И, думается, этим парням, увидевшим изнанку «джихада», есть, что рассказать тем, кто только собирается примерить зелёный камуфляж и податься в «лес».