Чеснаков слил Суркова

После отмены прямых выборов губернаторов в сентябре 2004-го, встал вопрос: «Что делать с теми главами регионов, которые должны были избираться в ближайший год?». Времени для принятия решения было немного. К тому же, среди них оказалось несколько политических тяжеловесов. Одним из них был несостоявшийся преемник Ельцина саратовский губернатор Дмитрий Аяцков. Даже по тем временам политик неординарный.

Оставить Аяцкова в должности губернатора к тому моменту было затруднительно. Имелись веские причины. Еще год назад один из близких к Кремлю социологических центров – Фонд «Общественное мнение» в ходе опроса «Георейтинг» выяснил, что в Саратовской области критически настроены к cвоему губернатору почти 65 процентов избирателей. О результатах этого опроса было известно довольно широко, и за кресло сменщика Аяцкова началась борьба различных группировок.

Путин тогда еще прислушивался к советам единороссов. Тренд был не тот что сейчас – партия всего лишь год назад сумела феноменально выиграть думскую кампанию. Роль самой партии преувеличивать не стоит. Но «Единая Россия» играла куда более активную роль в кадровой политике, чем принято считать.

Борис Грызлов, в то время спикер парламента и председатель Высшего Совета “Единой России”, предложил президенту рассмотреть на пост саратовского губернатора своего заместителя по Думе Вячеслава Володина. Целью этого решения было не столько награждение отличившегося соратника, сколько отстранение его от реальной политики.

С момента слияния в декабре 2001-го «Единства» и «Отечества-Всей России» (ОВР), между выходцами из этих двух объединений существовало постоянное соперничество, сопровождавшееся попытками различными аппаратными способами избавиться друг от друга.

Володин был из тех, кто вызывал сильную неприязнь у депутатов-выходцев из бывшего «Единста». Нужно признать, что для этого были основания. И в Думе, и в партии он действовал довольно успешно, хорошо разбирался в различного рода политических технологиях, и в свое время, при поддержке Суркова обставив нескольких конкурентов, в Думе третьего созыва занял место cамого Примакова во главе фракции ОВР. Фракция под его руководством голосовала куда дисциплинированнеее чем «Единство», демонстрируя в тех условиях чудеса политического выживания. В новой Думе Володин был так же договороспособен и имел независимые от руководства фракции «Единой России» контакты с Кремлем. Вобщем, для сомневающихся в необходимости думских дискуссий был очевидным «бельмом на глазу».

Предлагая Володина на губернаторскую должность в Саратов, одним ударом предполагалось убить и еще одного зайца – ведь с его уходом освобождалось бы место вице-спикера Думы. Эта должность по факту входила в номенклатуру Грызлова. Посадить на нее своего человека, не связанного с ОВР могло бы означать еще и первый шаг к развалу хоть и поредевшей, но все же довольно сплоченной группы бывших соперников.

Володина перспектива региональной карьеры явно не устраивала. Он не только не хотел терять уже наработанные в Москве связи и возможности, но и явно видел для себя более высокую федеральную должность. В окружении Суркова говорили, что он мечтает стать министром юстиции. В тот момент это был статусный пост. Разумеется, Володин мгновенно раскусил двойную игру Грызлова и не преминул предупредить о возможном кадровом сюрпризе Владислава Суркова.

Тому тоже не хотелось оставаться наедине с уже проверенными в деле  партийными кадрами «силовой обоймы»: во главе Генсовета единороссов был Валерий Богомолов, которого поддерживал Игорь Сечин, а во главе исполкома – Юрий Волков, который ориентировался исключительно на Грызлова. У Суркова с Володиным сложились товарищеские отношения, и он всегда стремился поддерживать третируемого вице-спикера.

Сурков немедленно помчался в Огарево к Путину, который подтвердил, что предложение по назначению Володина в Саратов ему действительно поступило, и он не видит смысла от него отказываться, так как ничего плохого в работе в Саратове нет, да и рекомендации аргументированы – молодой, выходец из этого региона, способен продемонстрировать наличие у власти кадрового резерва. Хотя лично с Володиным Путин тогда знаком не был, он был склонен к этим рекомендациям прислушаться.
Сурков, естественно, рассказал Путину о том, чем и как Володин может быть полезнее президенту в Москве, что тот хотел бы работать в Москве и в партии. Сурков предложил перед принятием окончательного решения лично познакомиться и переговорить с ним. Путин первоначально отказывался из-за плотного графика – на днях ему предстоял довольно сложный саммит АТЭС и несколько зарубежных визитов. Сурков, понимая, что решение о назначении может за это время только укрепиться, рискнул предлолжить: «лететь, Владимир Владимирович, далеко и долго, может, возьмите его в самолет и по дороге посмотрите, приценитесь?». Путин согласился.

Логика в смотринах на борту конечно была. Ведь лететь предстояло аж в Чили. В таких длительных полетах порой нужно хоть как-то отвлечься.  Встречи с новыми людьми – хороший способ такого отвлечения. Видимо, где-то на середине  Атлантического океана Владимир Владимирович впервые и отвлекся на Вячеслава Викторовича.

Вернувшись из поездки по Латинской Америке, Путин дал понять Суркову, что тот может использовать Володина для политической работы в Москве: «если хочешь – пусть остается».

Направление в саратовскую глушь было сорвано. Более того, в скором времени Володин сменил на посту секретаря президиума Генсовета Валерия Богомолова. А дальнейшая его карьера и вовсе шла по нарастающей. Несмотря на то, что у Володина в «Единой России» оставались очень влиятельные недоброжелатели, ведь футболом и хоккеем он так и не увлекся, сильное доверие к нему со стороны Суркова помогало решать почти любые вопросы.

Вот так Сурков спас ценного политика от саратовской ссылки, и, вполне возможно, этим же действием совершил свою самую большую политическую ошибку.

http://actualcomment.ru/daycomment/1109/