О финансовой «кухне» терроризма и экстремизма

О финансовой «кухне» терроризма и экстремизма рассказывает начальник Главного управления МВД России по Северо-Кавказскому федеральному округу, генерал-полковник полиции Ченчик Сергей Михайлович.

Сергей Михайлович, сегодня много говорят о том, что бандподполье на Северном Кавказе, это, по сути, криминальные банды, которые занимаются вымогательством и рэкетом.

Сергей Ченчик: Деньги — это кровь войны. Любая преступная подпольная деятельность — это очень дорогое удовольствие, это целая индустрия — нужны конспиративные квартиры, оружие, связь. Боевики не работают, не зарабатывают деньги, но им надо кушать, одеваться, содержать свои семьи. В тот момент, когда на территории бывшего СССР зарождалось бандподполье, оно не имело возможности получать деньги из внутренних источников — их просто не было. Деньги поступали из-за рубежа, и сепаратисты их использовали какое-то время для создания своей инфраструктуры. Потом социально-экономическая ситуация в стране стабилизировалась, начало возрождаться производство, появился бизнес, коммерческие предприятия. И у бандитов появилась возможность добывать денежные средства на месте.

Делают они это несколькими путями. Во-первых, есть люди, которые осознанно поддерживают националистические, экстремистские и религиозные взгляды боевиков. И несут им свои деньги абсолютно добровольно. Таких немало — на оперативном учете в СКФО стоит несколько тысяч людей, которые добровольно оказывают пособническую помощь бандитам. Второй способ получения денежных средств — вполне легальный. Это трудоустройство родственников боевиков на какие-либо должности в госорганах или коммерческих структурах. То есть, бандиты таким образом получают доступ к государственным структурам со всеми вытекающими последствиями в виде «распила» в их пользу бюджетных средств?

Сергей Ченчик: Такая тактика позволяет бандитам не только получать средства, но и активно участвовать в политическом процессе. Например, родственная база дагестанских бандитов которые сейчас находятся в лесу — это десятки, если не сотни госслужащих и представителей бизнеса. Их назначают на должности, им платится зарплата — как правило, очень неплохая. Это такая форма взятки бандформированиям от местных властей или бизнеса, чтобы их не трогали. И как высоко могут «залететь» родственники «лесных»?

Сергей Ченчик: В Унцукульском районе Дагестана руководители двух крупных энергетических объектов, имеющих стратегическое значение — родственники одного из самых известных полевых командиров северокавказского бандподполья Ибрагима Гаджидадаева, которого нейтрализовали 20 марта этого года. Отец Гаджидадаева, долгое время работал директором школы. Сын — лидер бандформирования, а он в это время учил детей, как надо жить, формировал из них граждан государства. Родственники другого бандита — эмира Гимринской группировки Магомеда Сулейманова, работают в охранных структурах Минэнерго, в муниципальном управлении финансов.

В числе чиновников, родные которых находятся в бандподполье — председатель ТИК, начальник районного отделения общественной палаты Дагестана, таких примеров только в Унцукульском районе Дагестана несколько десятков. И все эти люди ни разу не пришли в правоохранительные органы и не сказали: » я своего племянника, сына, брата приведу из леса, чтобы он добровольно сдался». Ни один человек «при должности», не попытался вернуть из леса своего родственника. Простые граждане приводят своих детей, уговаривают их добровольно сдаться, а эти — нет. А есть конкретные примеры, когда чиновники помогали бандитам, используя свои полномочия?

Сергей Ченчик: В Дагестане подрядные организации, в которых «трудятся» родственники бандитов, получили выгодный контракт по ремонту и обслуживанию Гимринского автодорожного тоннеля и путём завышения цен на проделанные работы, занимались хищением бюджетных средств. По имеющимся данным, значительная часть похищенных денег была передана бандитам. Это косвенно подтверждается видеообращением, размещенном в Интернете все тем же полевым командиром Ибрагимом Гаджидадаевым. В обращении он под угрозой смерти вымогал 500 миллионов рублей у руководителя «Дагавтодор». Кроме того, в ходе оперативно-розыскных мероприятий были установлены подрядные организации, подконтрольные членам Унцукульской НВФ: «Укремстрой», «СУ-900», «Мостоотряд-99» и многие другие. Все эти организации перечисляли крупные суммы на расчетный счет фирмы-однодневки ООО «Стройэкспорт» и в последующем обналичили денежные средства на сумму 338 миллионов рублей. Следственными органами Дагестана было возбуждено уголовное дело по факту незаконной банковской деятельности. Получается, знаменитые флэшки с угрозами — это уже для бандподполья не актуальный вид заработка?

Сергей Ченчик: Это третий и основной способ добычи средств бандподпольем — угрозы, отъем денежных средств у людей, которые идеологически их не поддерживают, но боятся. Принцип таков — торгуешь водкой, торгуй, но «отстегивай» деньги. Не хочешь — мы тебя взорвем. Есть примеры, когда боевики пытаются взять под контроль некоторые сферы бизнеса. Как правило это высокодоходный бизнес — алкоголь и все, что находится в тени, в частности нелегальная нефтепереработка. Какие суммы вымогают и как часто?

Сергей Ченчик: Суммы зависят от масштаба бизнеса того или иного предпринимателя и могут варьировать от нескольких тысяч рублей и до нескольких миллионов долларов США или Евро. Данью облагаются как успешные предприниматели, так и представители «теневого» бизнеса. Есть ли случаи обращения предпринимателей, которых шантажировали боевики, в правоохранительные органы? Удалось ли с их помощью обезвредить серьезных членов бандподполья?

Сергей Ченчик: Несмотря на то, что вымогательство денежных средств приобрело в округе массовый характер, факты обращения бизнесменов в правоохранительные органы единичны. Большинство из них опасаются за свою жизнь и не обращаются с заявлениями в полицию. Тем не менее, такие факты есть. А были случаи выявления банков -«прачечных», которые занимались обналичиваем средств для бандподполья?

Сергей Ченчик: Такие случаи были, но в настоящее время использование банковской системы в качестве перевода денежных средств членами НВФ осуществляется в гораздо меньших масштабах, чем раньше. Сейчас банковская система стала прозрачнее, а это чревато отслеживанием денежных потоков и лиц, их перечисляющих. В данный момент, как показывает практика, члены бандподполья используют альтернативные механизмы перевода денежных средств — через систему мобильной связи, сеть Интернет, электронные платежные системы. Например, пособниками бандгруппы, действующей на территории Баксанского района КБР, с сентября 2011 года по октябрь 2012 года деньги переводились на пластиковую карту, а затем снимались со счета и передавались руководителю НВФ.

Члены бандподполья имеют в своем арсенале множество средств, позволяющих перемещать денежные средства — даже через благотворительные организации. Как взаимодействует на Северном Кавказе уголовный мир и бандподполье?

Сергей Ченчик: Большой процент участников бандформирований — это люди с криминальным прошлым, которые уже имеют навыки отъема денежных средств. Они циничны, прагматичны и практичны. И работают по той же схеме, что и оргпреступность: отнимают деньги, берут их в «общак» и потом каким-то образом перераспределяют. Каждый очень хочет стать полевым командиром, потому что он — держатель «общака». И себя естественно, при распределении денег он не забывает.

В Кабардино-Балкарии Аслан Дыгов, прикрываясь радикальными исламскими идеями, сколотил банду из 5 человек и занимался разбойными нападениями на предпринимателей, забирая у них деньги и драгоценности. Причем бандиты не гнушались снимать золотые украшения с женщин, угрожать ножом детям. Многие члены бандподполья ранее уже были осуждены за кражи, мошенничество, незаконный оборот наркотических средств. То есть, за преступления, которые ничего общего не имеют с образом благочестивого мусульманина. Говорят, что часть денег, которые боевики собирают на «джихад» идет на поддержку семей погибших боевиков.

Сергей Ченчик: Это далеко не так. Как правило, дети, жены родители погибших боевиков предоставлены сами себе и живут очень бедно. Бывшие «товарищи» в лучшем случае один раз в году, на мусульманский праздник, могут привезти им мешок сахара или крупы, кусок мяса. Вдовы боевиков как правило вынуждены повторно выходить замуж за очередного бандита. Некоторые уже сменили по 6-7 мужей. Я знаю женщину, которая имеет трех детей от трех разных мужей-боевиков, которых уже успели убить.

У этих женщин как правило нет никакой квалификации, на работу их никто не берет. При этом и вдова и дети убитого боевика получают полный социальный пакет как любая российская семья. То есть государство, против которого боевики воюют, содержит их детей. Можно ли сказать, что бандподполье сегодня под видом «войны за веру» занимается исключительно самообогащением?

Сергей Ченчик: Есть правило — «революционеры» всегда вырождаются в обычных бандитов. Так было в России в 20-30 годах, когда заканчивалась гражданская война, и появились всякие «зеленые». В то время было сформулировано определение этому явлению — политический бандитизм. То якобы «повстанческое» движение, которое действует сегодня на территории Северного Кавказа, выродилось как раз в такой бандитизм — который прикрывается политическими и религиозными лозунгами. Отсюда тактика и способы проведения преступлений, которые они совершают. Террор предназначен уже не для того, чтобы парализовать власть — они понимают, что это сделать невозможно. На борьбу с государством у них нет ни сил, ни ресурсов. Но они убийствами и террором пытаются парализовать ту часть населения, из которой можно вытащить деньги.

Безусловно, в этой среде есть и люди фанатично верящие. Но как сказал кто-то из великих: «Революцию планируют гении, осуществляют фанатики, а ее плодами пользуются подлецы». Основная масса молодежи, которая уходит в лес, получает копейки — на телефон, на другие мелкие расходы. В основном они живут и «делают революцию» на деньги, которые им дают родственники — мама, папа. Как в старом фильме — «дай три рубля на подкуп президента». А полевые командиры сколачивают себе состояния. Много в северокавказском бандподполье славян?

Сергей Ченчик: По некоторым данным за последние 20 лет ислам в России приняли около 6 тысяч славян. В настоящее время более двухсот новообращенных находятся под следствием, в розыске или местах заключения за участие в бандформированиях, подготовку терактов и разжигание межнациональной вражды. Очень часто это люди с высоким уровнем интеллекта и хорошим образованием. И тут происходит парадокс — попав в ряды боевиков, «русские ваххабиты» как правило, занимают высокое место в бандитской иерархии, становятся лидерами «этнических» ваххабитов. Например, известный идеолог северокавказского подполья Саид Бурятский — Александр Тихомиров, недавно ликвидированный в Дагестане подрывник Дмитрий Соколов, который также был достаточно значимой фигурой в бандподполье. В данный момент Буйнакскую бандгруппу возглавляет выходец из Белгородской области Алексей Пашинцев по кличке Абдул-Малик. Говорят, что молодые ребята зачастую женятся на вдовах боевиков, которые затаскивают их в бандподполье.

Сергей Ченчик: Для того, чтобы ухаживать за нормальной девушкой надо водить ее в кино, угощать мороженым, дарить цветы. Многие девушки мечтают выйти замуж за человека, который дал бы возможность не работать, и обеспечивал безбедное существование. Бедный студент под эти стандарты никак не подходит и оказывается невостребованным. А быть мужчиной хочется. И когда такой молодой человек сходится с «черной вдовой» он думает, что попал в семейный рай. Ей не нужно цветов, за ней не нужно ухаживать, она моет ему ноги, он для нее — высшее создание. Но при этом она начинает потихоньку загружать его своим мировоззрением, приводит в бандподполье и в конечном итоге — к смерти. Так произошло с подрывником Соколовым жена которого взорвала автобус в Волгограде?

Сергей Ченчик: Нет, Соколову его жену — Наиду Асиялову — боевики дали ему как социальный пакет. Вот тебе женщина, вот тебе угол, где ты будешь жить и так далее. Тоже эффективный способ вербовки, если с женщинами не ладилось — тебе дарят жену, абсолютно покорную, тебя боготворящую…

Сергей Ченчик: Мужское самолюбие — это один из самых мощных побудительных мотивов. Ощущение себя мужчиной дорогого стоит. Я как-то в одном своем выступлении говорил, что в поступках боевиков не надо искать Бен Ладена или Ленина с Марксом. Нужно искать Фрэйда. Мы плохо изучаем побудительную мотивацию этих людей, она очень различна. Это не только безработица или религиозный фактор. Это может быть просто склонность к суициду — в любом обществе есть определенное количество молодых людей с суицидальными наклонностями, и Кавказ — не исключение. Я часами беседую с этими людьми, пытаюсь понять, что ими движет. И есть такие, которые говорят «а я просто жить не хочу». Но, если где-нибудь в Рязани самоубийца вешается или прыгает с крыши, то в Дагестане повеситься — «западло». А податься в боевики — это способ уйти из жизни с «понтами»…