Русофоб Бзежинский негодует

НАТО заявляет, что аннексия Россией Крыма является самой серьезной угрозой европейской безопасности со времен Второй мировой войны. Означает ли это, что мы стоим на пороге новой холодной войны?

Збигнев Бжезинский был советником президента США по национальной безопасности еще при Джимми Картере (1977-1981) и одной из ключевых фигур прошлой холодной войны.

Программа Би-би-си Today спросила Збигнева Бжезинского, что, на его взгляд, должен предпринять Запад, если Россия на самом деле начнет военное вторжение на Украину?

Збигнев Бжезинский: Я думаю, во многом это будет зависеть от того, насколько серьезное сопротивление окажут украинцы. Если будет сопротивление, тогда, во-первых, симпатии Запада окажутся полностью на их стороне. Во-вторых, Запад окажется под серьезным прессингом: от него будут требовать занять твердую позицию — как по отношению к России, так и в поддержку украинцев.

Би-би-си: Что имеется в виду под «твердой позицией», и почему мы не заняли ее в ответ на аннексию Россией Крыма?

З.Б.: Я думаю, что крымская проблема нетипична, потому что Крым пал без всякого сопротивления. И, как я только что сказал, многое зависит от того, будут ли украинцы сопротивляться. Я думаю, будут. И это поставит Запад в ситуацию, когда ему сложно будет оставаться просто кучкой наблюдателей, сидящих в сторонке.

Разные зоны и разные интересы

Би-би-си: Но у России есть свои аргументы: не нужно холодной войны для того, чтобы понять, что у России есть свои зоны интересов. Россия ожидает, что Запад это поймет и не будет приближать свою военную силу к её границам, втягивать эти зоны в свои союзы. Есть у России основания для таких аргументов?

З.Б.: Я думаю, это зависит от того, что вы имеете в виду под зоной интересов. Конечно, нельзя игнорировать реалии, особенно когда дела ведутся цивилизованным образом. Но если в этой зоне интересов применяется сила — вопреки желанию субъекта этой зоны, тогда, на мой взгляд, такая позиция не оправдана. Вы знаете, когда Гитлер вошел в Австрию, казалось, что большинство австрийцев восприняли аншлюс пассивно и даже приветствовали его. Гитлер подчеркивал, что все они говорят по-немецки и поэтому они – немцы. Я думаю, есть много общего между этой историей и захватом Крыма.

Би-би-си: Каково ваше мнение о Путине? Что вы о нем думаете?

З.Б.: Моя личная точка зрения состоит в том, что будущее России в большой степени зависит от того, будет ли она близка к Европе и станет ли в итоге ведущей европейской страной. И если он сделает Россию все более изолированной страной в то время, когда ее экономика в упадке, он превратит ее в нищую страну.

Обама мне милее Путина

Би-би-си: Вы были советником президента Картера в разгар холодной войны. Насколько оправданы сравнения нынешней ситуации с тем временем?

З.Б.: Я не думаю, что сейчас кризис достиг того уровня. В конце концов, это было время, когда США и России держали друг друга под прицелом своих ядерных ракет и могли уничтожить друг друга в течение нескольких часов. Но сейчас ситуация тревожная, она может обостриться. И именно поэтому в наше время не должно быть безграничных возможностей использования силы для достижения своих целей. Я думаю, это основной принцип существования более взаимосвязанного мира.

Би-би-си: Ваш отец был польским дипломатом, ребенком вы жили в этом регионе в очень непростое время. Как это влияет на ваши нынешние взгляды?

З.Б.: Конечно, это заставляет меня живее интересоваться тем, что там сейчас происходит. И я в большей степени, чем большинство американцев, считаю, что многие проблемы в мире взаимосвязаны. Большинство американцев предпочитают баскетбольные матчи мировым новостям.

Би-би-си: А что вы думаете о Бараке Обаме? Хватает ли ему решимости, есть ли у него достаточно ясная позиция в нынешней ситуации?

З.Б.: Вы знаете, в сравнении с Путиным мне намного больше нравится позиция Обамы. В наше время, когда мир очень нестабилен, нельзя в решении проблем с первых же шагов прибегать к использованию силы.