ЗАЧЕМ ДЕСАНТНЫЕ ВОЙСКА СОВРЕМЕННОЙ АРМИИ? ЧАСТЬ 1.

  Новые вооружения — новая тактика войны

Вопрос, поставленный заголовком статьи, звучит несколько провокационно, все знают, что ВДВ в нашей армии играют роль военной элиты, участвуя практически во всех последних вооружённых конфликтах на просторах бывшего СССР, а до его распада ВДВ успешно воевали в Афганистане. Без них не обойтись, это едва ли не самые боеготовые части в российской армии. Если где-то возникнет новый конфликт, кого пошлют первыми тушить пожар? ВДВ. Как же рассуждать про целесообразность существования таких войск? На самом деле автор не ставит задачу убедить в том, что ВДВ не нужны. Вопрос в другом — какие цели должны ставить подобные войска сегодня и как они должны быть вооружены в связи с такими целями? Армия давно уже ушла в своём развитии от тех задач, которые ставили перед десантными войсками в момент их создания — парашютное десантирование в тылу врага, захват и удержание важных опорных пунктов в тылу противника перед наступлением своих основных частей.

Это не диверсии в глубоком тылу (такие задачи стоят перед спецназом ГРУ) и не десант на берег с моря (такие задачи решает морская пехота). Проблема однако в том, что современная война может и не включать в себя понятие «фронта» вообще, а парашютное десантирование в условиях развитого ПВО становится слишком рискованным мероприятием. История применения ВДВ в недавних войнах показывает, что ВДВ применяли просто как наиболее подготовленные элитные части пехоты. Так может стоит завести разговор о том, чтобы сформулировать новые задачи ВДВ или даже поменять им название? Привести, так сказать, форму в соответствии с содержимым?

Правильное понимание задач и целей способствует их успешному выполнению. И хотя я не военный специалист (на моём счету лишь военная университетская кафедра), я считаю, что проанализировать накопленный опыт применения ВДВ, и заметить метания наших военных по поводу подходящих для ВДВ задач и соответствующих вооружений, я способен. Поводом для статьи, кстати, послужило мнение одного из специалистов, бывшего десантника. Приведу самые яркие места из его «исповеди десантника»:

ВДВ — это главная военная химера страны Советов. Красивая, громыхающая, но во многом провальная, несбывшаяся… Ну и одновременно — любимая игрушка советского военного руководства эпохи ядерного противостояния. Я имею ввиду, прежде всего, военно-технический и военно-стратегический аспект… не вполне понятно даже каков был изначальный замысел… Ну, теоретически понятно… В боевых уставах, которые мы изучали в училище, сказано, что задача ВДВ — это развитие и реализация последствий ядерного удара, захват плацдармов, контроль коммуникаций на территории и в глубоком тылу противника (все вслед за ядерным ударом) и удержание всего этого до подхода основных сил. В боевых уставах ВДВ было подробно написано — как туда залетать и что там делать, что и как захватывать, а про то, как оттуда потом выбираться, почему-то ничего. Таким образом, ВДВ это родившаяся в высоких штабах военно-стратегическая фантазия на тему ядерной войны…

Таких больших и оснащённых ВДВ не было ни в одной стране мира. В СССР было 7 боевых дивизий полного штата и одна учебная. У нас не было столько авиации, чтобы поднять всю эту армаду в воздух и куда-то там забросить. Говорят даже, что чтобы поднять в воздух только одну дивизию ВДВ, потребовалась бы транспортная авиация всей страны. Причём, предполагаю, что все это настрогали и оснастили специальной техникой благодаря в значительной степени харизме знаменитого командующего Маргелова. Иначе не понятно, кто это бы все толкал. Для ВДВ были разработаны специальные системы вооружения, которые можно было сбрасывать с самолёта — пушки, гаубицы, боевые машины…особая тактика и теория применения. Но интересно то, что во всей своей классической военно-технической мощи ВДВ не были применены ни разу…

Супротив нормальной мотострелковой дивизии десантная обладает огневой мощью, наверное, на порядок меньшей. Одно название, что дивизия, а так — едва полк наверное. Ну и сама эта техника, которой все восхищались — её удобно бросать, но воевать на ней не так уж удобно. По боевым качествам она уступает обычной технике для мотострелков — танкам, БМП, бронетранспортёру. Не случайно в Афгане, когда износилась наша штатная техника — примерно через год-полтора, подразделения ВДВ оснастили обычными бэтээрами (видно на приложенном фото) и завсегда придавали нам кроме своих огневых средств чужие — артиллерию и танки. То есть, во время самой крупной за советский послевоенный период авантюры, ВДВ применялись как обычная пехота, ну или «недопехота». И применялись, как всем известно, в самых опасных местах, десантникам поручали самые сложные, зачастую невыполнимые задачи, что было, по-видимости, как бы нелогично… а это было следствием всего лишь раздутой репутации, этого свиста о крутости… Но ведь справлялись!

Пока воевал человек, он не задумывался о том, правильно ли воюет. И это нормально, не его дело было думать и решения принимать. Но теперь вдруг пришло понимание, что что-то было не так. И опять же, верно всё заметил. Доводы вполне логичные. Вот только выводы я бы не торопился делать о смысле существования ВДВ вообще. Ибо подумать тут ещё есть над чем. Хотя бы над такими словами десантника:

«Наш обычный парашютно-десантный батальон был придан 105 мотострелковой дивизии в Шинданде (поначалу), которой рулил тогда ещё полковник Б. Громов. Он вообще из всей своей дивизии воевал с душманами лишь нашим батальоном и своим разведбатом, остальные были на подхвате… как мне представляется. Так что было-то? А вот — ничего… Ничего такого и не было. Сплошной кураж и надувание щёк, одна показуха…»

Спрашивается, почему же командир мотострелковой дивизии воевал только своим приданным десантным батальоном? Из-за какого-то куража? Ради показухи? Чьей? Он сам — командир обычных мотострелков, ему какой кураж выставлять вперёд десантников? Жалел свою пехоту, жертвуя жизнями десантников? Вряд ли можно предположить такую видовую сегрегацию в войсках. Дело очевидно в другом — боевые задачи возникают внезапно и время на их выполнение всегда ограничено. Кто более всего способен быстро прибыть к месту атаки и вступить в бой с ходу, того и отправляют. В результате десантники оказались самыми полезными в дивизии. Они решали основную массу боевых задач, которые должна была решать дивизия. Да, там мотострелки оказались на подхвате. Но не потому, что у них «куража» не хватало, а потому что тяжелы они были на подъём и перемещения в нужном направлении. Масштаб применения десантных войск в Афганистане и определил их необходимость и преимущества над другими родами войск. Их быстрее загрузить на транспорт и они быстрее появляются в нужном месте, они действуют всегда решительно и быстро. Это их определяющее качество, которое и определяло эффективность их использования. Современная война, да и война вообще, требует быстроты принятия решений и быстрого же их выполнения. Кто постоянно действует быстрее, тот удерживает инициативу и имеет постоянное преимущество на поле боя только из-за того, что большее количество войск успевает ввести в бой, чем противник. Во многих случаях один батальон десантников становится эквивалентом целой дивизии мотострелков только потому, что успевает поучаствовать в пяти боевых операциях вместо одной. Там где дивизия мотострелков успевает нанести только один удар, рота десантников нанесёт пять, что эквивалентно пятикратному преимуществу в численности.

Тут я отвлекусь на некоторую философию по поводу мобильности войск вообще. Значение мобильности войск всё увеличивается из-за растущих возможностей всех видов вооружений. Они не дают времени на долгие сборы и долгие марши. Войска на марше уязвимы и с большой вероятностью будут обнаружены и подвергнутся атаке высокоточным оружием или любым иным. Конечно, есть средства защиты, армейское ПВО, но преимущество будет за тем, кто просто сократит время переброски войск. Максимально сократит! Ведь важно не только избежать потерь при переброске войск, но и оказаться вовремя на боевых позициях. Кто не успел, тот опоздал. Чтобы определить значение такого вида пехоты, как ВДВ, нужно представить себе современную войну. Её основное отличие от прошлой в том, что не будет сплошного фронта. Кто заметил в современных войнах такое явление как сплошной фронт? Это понятие первой мировой войны. Уже во Второй мировой фронт часто переставал существовать, разбиваясь на отдельные очаги боёв.

Кстати, начало ВОВ тоже было без фронта — немцы создали достаточно компактные ударные группы армий, которые шли в заданных стратегических направлениях сминая всё на своём пути. И это было закономерно — из-за высочайшей концентрации войск в узких направлениях удара они имели 10-кратное и более преимущество на поле боя. Создавалось впечатление, что у нас войск гораздо меньше, хотя это было не так — наши войска были просто растянуты по «фронту», которого, строго говоря, и не было — сидели себе в окопах, а перед ними никакого противника. Пока его ждали в одном месте, он появлялся в других местах с огромным преимуществом в численности на конкретном участке фронта. Пока собирали помощь и отправляли в марши колонны техники и людей немцы уже прорывали фронт и были значительно восточнее. Из-за многочисленных прорывов этого сплошного «фронта», что пыталась создать наша армия, она была рассеяна, образовались «котлы» окружений, в которых она практически и была уничтожена. Москву защищали уже сибирские и дальневосточные дивизии. Западный и Юго-западные фронты потеряли до 90% своего первоначального состава, около 4 млн военнопленных немцы вывезли в Германию летом 1941 года. Гитлер не даром уже праздновал победу и был крайне удивлён упорной защитой Москвы — по его расчётам у СССР армии уже не было. Но собрали новую. И настоящая война с Германией началась с того, что мы перестали защищать весь фронт и начали концентрировать войска для обороны важнейших направлений и ответных ударов.

Ещё одной нашей ошибкой в начале ВОВ было то, что мы оставляли города без боя. Просто выводя войска боясь окружения. Почему-то считалось, что это равноценно поражению. Но Брест сражался 2 месяца в окружении, перемолотив уйму штурмующих немецких войск. Если бы каждый город превратился бы в такой узел сопротивления, дошёл бы Гитлер до Москвы? Вряд ли. Жуков предложил Сталину оставить Киев под предлогом опасности окружения большой группировки войск — 21, 5, 37, 26, 38-ой армий, полмиллиона наших солдат могло тогда оказаться в кольце окружения. Этого сильно боялись, по стандартам второй мировой спасти окруженцев было уже нельзя. Но сколько бы понадобилось войск Гитлеру, чтобы захватить Киев при такой защите? Когда каждый дом становился дотом? Штурм Берлина Красной армии обошёлся в 350 тысяч солдатских потерь. Точнее с 16 апреля по 8 мая советские войска потеряли 352475 человек, из них безвозвратно — 78291 человек. Гитлер видимо лучше понимал сложность городских боёв для штурмующих войск и не торопился сдавать Берлин. Сталин же летом 1941 года не стал спорить с начальником Генштаба по поводу Киева и очень зря — немцы бы не дошли до Москвы, обломав зубы о Киев и Минск. Хорошо, что Ленинград Жуков не осмелился предложить сдать, город до конца блокады удерживал возле себя большую группировку немцев дав возможность устоять и Москве. Он и показал пример того, чем является город для современной армии. Крепостью, как и в средние века. Чтобы их брать нужно сильное преимущество в численности и основные потери будут всегда на стороне штурмующих. За города нужно было цепляться, собирать там войска, а не выводить в чистое поле под огонь пушек и бомбёжки.

Сталинград положил окончательный конец практике сдачи городов без боя и в дальнейшем ходе ВОВ советские войска уже не пытались растянуться на весь фронт — шла концентрация по важнейшим направлениям, а в тылу были всегда «резервы». Был даже создан специальный «резервный фронт», смысл которого был в том, чтобы затыкать пробитые дыры в основном. Но чтобы затыкать эффективно, требовалась от него большая мобильность. Наступательные операции также требовали быстрой переброски войск — выигрывал сражение тот, кто первым успевал создать перевес в количестве стволов на каждый километр фронта. Десантные войска в этом плане весьма эффективны — они специально созданы для мгновенной переброски. Другое дело, что им для этого нужны были самолёты, которых уже не было в достаточном количестве и они не смогли показать преимущества этого рода войск в ходе ВОВ. Да и тактика применения десанта во второй мировой была не отлажена.

В современной войне все эти тенденции должны значительно обостриться. Кто быстрее сконцентрировал войска и, добившись перевеса, ударил в важном направлении — тот и победил. Держать и оборонять в таких условиях весь фронт — это путь к поражению. Сегодня никто не будет рыть траншеи по всему лесу на многие километры и усаживать в окопы солдат по одному на километр. В этом нет никакого смысла. И в этом тактика вернётся к приёмам средневековья — когда армии просто ловили друг друга. Численности армий тогда просто не хватало на то, чтобы иметь какой-то «фронт». И Кутузов «поймал» армию Наполеона на Бородинском поле. Окопов тогда не рыли, противника встречали стоя прямо под огнём противника. В этом тоже была ошибка, которая была унаследована от опыта прошлых войн без огнестрельного оружия. Однако и сегодня армии не хватит, чтобы удерживать какой-то продолжительный фронт — рассеянные по фронту войска не удержат противника, сконцентрировавшего свои для удара. Защищать территорию придётся перебрасывая войска в места наиболее вероятных ударов. И нападать там, где у противника меньше войск. Для успеха тут нужна высокая мобильность войск. Она позволит захватывать важнейшие опорные пункты и ресурсы просто потому, что противник не успеет к ним подвести достаточно войск для защиты. Всё это общие соображения, которые позволят нам выдвинуть некие требования и к вооружениям.

Исходя из таких соображений тяжёлые современные вооружения начинают утрачивать своё значение. 60-ти тонные танки нелегко быстро перебрасывать на сотни километров. У них и ресурс хода невелик. И хотя в бою тяжёлый танк более устойчив, чем лёгкий танк десантных войск, им просто не предстоит встречаться в дуэли. Десантники будут атаковать относительно слабо защищённые узлы обороны противника, пользуясь своей мобильностью. И есть ещё одно соображение в пользу лёгких вооружений «десантного типа». Сегодня обычная броня проигрывает противотанковым средствам — ручной гранатомёт берёт любую броню. Оружие стоимостью в пару сотен долларов побеждает оружие, стоимостью в $10 млн. Наиболее ярким примером тому может послужить операция израильской армии в 2006 году против «Хезболлах» , когда более 400 танков ЦАХАЛа вторглись на территорию Ливана с задачей уничтожить вооружённые отряды партии Аллаха, ведущие обстрел территории Израиля.

Автор цитируемой статьи, полковник Геранин, относит поражение высокотехнологичных новейших «Меркав» на счёт обученности и подготовленности их противника. Однако в чём же тут упущение израильтян? В том, что они вообще сунулись танками туда, куда не следует? Не уничтожили противника с воздуха? Ситуация очевидна — современный танк очень уязвим против противотанковых средств и даже не самых новых. Обученность тут совершенно не при чём, только наличие таких средств и играет роль. Куда в такой ситуации отправлять танки? Туда, где нет подобных вооружений? Против безоружного населения? Специалисты по военной технике мне могут возразить, что мол есть средства и против ПТУР — дополнительная активная защита на броне, которая в принципе может поражать противотанковые ракеты на подлёте к танку. Но в той же статье приводится и тактика против такой защиты:

Например, по некоторым данным, в ходе второй ливанской войны израильтяне на отдельных танках «Меркава» применили новейшую систему активной защиты Trophy, состоящую из РЛС, связанной с четырьмя антеннами, размещёнными на передней и кормовой частях и бортах платформы, и обеспечивающей защиту в секторе 360 градусов, и двух механизмов уничтожения подлетающих средств поражения, размещённых на каждом борту платформы. Возможностям этого чуда конструкторской мысли специалисты «Хезболлаха» противопоставили не менее оригинальную тактику: Trophy выводилась из строя сосредоточенным огнём из обычного стрелкового оружия и старых добрых гранатомётов, после чего даже устаревшие «Малютки» успешно дырявили новейшее чудо техники ЦАХАЛа.

Как видим, попытки конструкторов как-то защитить танк от ПТУР пока не слишком успешны. А если и будут успешны, то защитят танки и без его тяжёлой брони. Тогда какой смысл его тяжёлой брони? Только против стрелкового оружия. Но это даёт и лёгкая техника ВДВ. Тяжёлый танк хорош против огня из пушек. Он хорош в танковой дуэли. Но по нему будут бить из гранатомётов. Казус современного развития военной техники в том, что она предназначена против самой себя. Но воевать ей придётся против совсем иных видов вооружений. И я уже высказывал мысль, что современный тяжёлый танк устарел, как средневековый рыцарь после изобретения мушкетов. Рыцарь уступил место мушкетёрам, также должен уступить тяжёлый танк своё место более лёгким и мобильным вооружениям. И некоторые страны начинают понимать это. Великобритания — страна, где 93 года назад был изобретён танк, прекращает выпуск этого вида боевой техники. Смысл тяжёлой брони исчез. Это тоже очень важный тезис — он полностью меняет взгляды на вооружения современной армии, где важнейшую роль отводят танку.

Эту ситуацию в нашем Генштабе скорее всего понимают и меняют концепцию применения танка:

Между тем времена стремительно изменились с массовым насыщением армий пехотным противотанковым оружием (гранатомётами, управляемыми противотанковыми ракетами) и особенно – с появлением противотанковых вертолетов, доказавших свою эффективность в ходе локальных XX века. Теперь изменилась и роль танка: он рассматривается не столько как средство прорыва укрепленных оборонительных рубежей (эта функция во многом перешла к высокоточному оружию, хотя и для танков остаётся одной из главнейших), сколько как средство поддержки пехоты на поле боя, средство качественного усиления. По этой причине во многих странах на рубеже 1990–2000 годов произошёл процесс расформирования танковых дивизий и бригад: танковые подразделения разукрупнялись, а боевая техника придавалась пехотным частям. Не избежала этого процесса и наша страна.

Очевидно, что танковые бригады рассматриваются теперь, скорее, как резерв командования: массированное применение танков на поле боя в условиях применения противником противотанковых средств должно быть тщательно подготовлено. Вместо этого по одному батальону танков придаётся каждой мотострелковой бригаде. Численность батальона определить сложно: в конце 80-х она составляла 31 танк в батальонах, приданных мотострелковым полкам мотострелковых дивизий, и 41 в батальонах танковых дивизий трёхполкового состава. Возможно, в современных бригадах численность ТБ будет увеличена – намёки на это есть, однако точные цифры неизвестны. Если, согласно планам реформы, в Вооружённых силах предполагается иметь до 40 бригад, то общую численность танков в Вооружённых силах РФ в будущем можно оценить примерно в 1900–2000 единиц в 48 батальонах, учитывая батальоны мотострелковых бригад и две танковые бригады четырёхбатальонного состава по 41 боевой машине в каждом. Это не десятки тысяч танков времён СССР, но все равно – очень и очень много, больше, чем, например, у США и Германии, но меньше, чем у КНР. Впрочем, не исключено, что танковых бригад будет больше, а кроме того, в округах будут существовать и отдельные танковые батальоны.

http://malchish.org/index.php?option=com_content&task=view&id=468&Itemid=35