Потусторонние женщины — ваххабитки и прочие.

Не соглашаясь со способом подачи материала «Ваххабитское бабство» попробую ответить на него развернуто на примере судьбы Виктории Кагаовой.

«Нейтрализованные и задержанные в ходе контртеррористической операции 16.01.13 боевики готовили вооруженные нападения на представителей органов власти, сотрудников правоохранительных структур, указанные преступления они намеревались осуществить в январе и феврале текущего года. Нейтрализованные бандиты входили в бандитскую группу т.н. «северо-западного сектора» бандподполья, который действует на территории Эльбрусского района Кабардино-Балкарии», — так звучит бездушный отчет.

Однако также известно, что среди оставшихся в квартире была женщина, отказавшаяся во время спецоперации сдаться. Отдала свою двухлетнюю дочь силовикам, а сама осталась квартире, где ее ждала неминуемая смерть. Осознанно осталась, оставив ребенка сиротой.

Кто же она? Что сподвигло ее на такой шаг? Давайте попробуем разобраться.

Кагаова Виктория являлась вдовой одного из активных членов бандподполья, Мурцала Кагаова, который в 2009 году подорвался во время подготовки теракта на стадионе в г.Тырныаузе. Позже она сожительствовала с другими боевиками, в частности, с Котельниковым Евгением сожительствовала когда он уже находился на нелегальном положении, т.е. в лесах, и она регулярно навещала его там, передавала флешки и так далее… Котельников был нейтрализован во время спецоперации в июне 2012 в Тырныаузе. После этого она, уже «вдова героя», связалась с активным пособником Борчаевым, задержанным во время этого КТО. Не исключено, что это для него было даже как пропуск в высший эшелон…

А вот ее страничка в соцсетях: http://vk.com/id6556181
Родилась в Элисте, уехала в Москву, где вышла замуж за уроженца Тырныауза, который и привез ее в Кабардино-Балкарию.
Не без таланта, не без добра в душе.
Пыталась в первое время найти работу в Нальчике: http://forum.kbrnet.ru/archive/index.php?t-8012.html

Как же так случилось, как случилось? Почему? Почему она выбрала смерть для себя и судьбу сироты для своей дочери Анисы?

Потому, что грязные хари лесных ублюдков выражают только одно желание: им хочется наслаждений, часто садистских!
За что они ведут «джихад»? За ощущение кайфа власти над беззащитными жертвами.
А за что кладут свою жалкую жизнь бандиты? За групповой разврат с гуриями! За, как они верят, райские сады только для себя, любимых. Ведь, по их мнению, туда попасть очень легко: убийствами и бандитизмом, а потом к твоим услугам 72 безотказных малолетки, реки вина и яства без ограничений.

А где при этом место для женщины?

Подчинившись воздействию животного полового инстинкта, ваххабиты видят в женщине лишь источник сексуального удовольствия и используют ее с этой целью, но не отдавая ей взамен ничего! Не может быть и речи не только о любви, а даже и об отказе женщины от сексуального контакта по причине нежелания или даже плохого самочувствия. Она должна все и всегда, в любом положении! Ей никто ничего не должен. Она рабыня!

Как долго человек может терпеть такую жизнь, даже если этот человек будет очень-очень сильной женщиной?

Конечно нельзя не отметить, что такие женщины находятся в зависимости от секты. Это болезнь, это зависимость, которая может привести женщину не только на больничную койку в психиатрической клинике, а и создает все условия для ее криминального поведения. Однако я далек от того, чтобы считать такую болезнь оправданием этих женщин. Давайте разберемся с тем, как и почему они сами себя загоняют в эти сети.

Зависимость от секты — это когда один партнер, а в данном случае партнерша, удовлетворяет потребности другого или других в ущерб собственным и получает от этого какое-то удовольствие. Зависимость такого рода формируется тогда, когда неудовлетворенная потребность формирует стойкий невроз, крайне негативное эмоциональное состояние, находясь в котором женщина не может подойти к ситуации рационально. Для такой женщины оказывается сложным не хвататься за свои иллюзии, а жить полноценной реальной жизнью. Поддерживается это состояние заниженной самооценкой.
У такой женщины всегда есть внутреннее оправдание, почему она пренебрегает своими интересами: в глубине души она надеется, а точнее строит иллюзии, что это ежедневное жертвоприношение будет по достоинству оценено и вознаграждено какой-то необыкновенной благодарностью. Но в жизни так не бывает… И в итоге она начинает «мстить»: вымещать свое разочарование в своих же собственных иллюзиях на людях.
Будучи эмоционально взвинченной, такая женщина не только становится беззащитной к любым воздействиям со стороны вышестоящих по иерархии членов свое секты, а и абсолютно невосприимчива к любым попыткам какого-либо воздействия на нее извне ее, она полностью теряет контроль над своей жизнью. Это проявляется в форме самооправданий, отрицания ряда событий, своих реакций. Поэтому многие действия совершаются лицемерно, приукрашиваются черты характера близких ей по секте людей, надеваются маски. Формируется огромное количество ложных убеждений.

Часто такая женщина жаждет душевной близости, но боится «потерять себя», боится собственной огромной потребности в ласке и тепле. Как правило причина этого в том, что еще в детском возрасте она жестоко разочаровалась либо в своей собственной семье, либо в ком-либо из людей, кому она доверилась. Но бывает и так, что таким образом в ней проявляется врожденное психическое отклонение параноидального типа.
В обоих случаях в конечном итоге она чувствует себя удобно лишь в том случае, если между ней и обществом поддерживается эмоциональная дистанция и постоянное напряжение, борьба и даже страдание. Она может пытаться переиграть свою жизнь: скажем, если в отношениях внутри секты она жертва, то она может искать способ стать насильником, но суть остается прежней: она пытается сделать отношения с людьми «интересными» для себя, а интересность для нее — это страдания, мучения, конфликты, борьба. Она слабослышащая в эмоциональном плане и к обычным человеческим взаимоотношениям невосприимчива.

В книге «Невесты Аллаха» («Ультракультура», М., 2003 год) приведен весьма показательный для понимания темы рассказ подруги «первой российской шахидки» (первой в истории нашей страны женщиной, совершившей теракт-самоубийство была 17-летняя чеченка Хава Ждансуркаева, двоюродная сестра известного боевика Арби Бараева, которая протаранила начиненным взрывчаткой КАМАЗом районную комендатуру). По ее словам, до 1998 года Хава была обыкновенной «современной девушкой», а потом ее взял «на воспитание» Арби Бараев:

«…Она влюбилась в Арби. Он же был красив как дьявол: в него влюблялись все женщины, только увидевшие его. Ты знаешь, в нем было что-то необъяснимо-магнетическое. Он смотрел тебе прямо в глаза, брал за руки и что-то тихо говорил, — и все. Ты уже ничего не слышала и не видела — кроме его рук, тихих слов, черных глаз… Хава жила в доме Арби и, по слухам, тоже стала делить с ним постель. И его власть над ней вскоре стала уже безраздельной. Арби стал использовать это в своих интересах…»

Отец Хавы пытался забрать девочку, но у него ничего не получилось. По его словам, Арби «загипнотизировал» его девочку… Подруга «первой россиской шахидки» и сама рассказывает об Арби Бараеве с нескрываемым восхищением:

«…Все знали, что Арби и кокаин нюхает, и таблетками балуется. У него всегда были самые крутые наркотики. И девочек — жен своих — он тоже иногда этим подкармливал. Говорят, что он любил извращенный секс, и наши чеченки, от природы немного зажатые, раскрепощались от этих таблеток…
Он все так обставлял — любой шаг, свою жизнь и свою собственную смерть, — Аллахом, раем. А женщины — впечатлительные, эмоциональные, — их это восхищало…
Его кровавая слава только добавляла ему загадочности и необъяснимой власти над людьми… Он всегда был окружен женщинами. Они все были рады ему служить. Когда он уже скрывался — не от ваших (русских — Авт.), от наших, объявивших охоту, — ему помогали подруги, сестры.
Умирал он и то окруженный женщинами. У него были серьезные ранения, он уже затихал, но все же успел произнести фразу: «Декъал хила вола со», что в переводе примерно означает: «Я не умираю, я становлюсь счастливым».»

Читая эти слова, трудно не вспомнить, что в истории человечества был уже один такой женолюбивый харизматик-изувер, воспитавший плеяду мягкогрудых «шахидок» с ножами в руках. Я имею в виду Чарльза Мэнсона –знаменитого серийного убийцу, суд над которым был признан «самым громким процессом в истории США».
Ему и четырем членам его «Семьи» (двадцатилетним девушкам) вменялось в вину убийство семи человек: их (в том числе беременную жену режиссера Романа Полански — актрису Шарон Тейт) зверски искромсали ножами. Мотив: религиозно-философские фантазии Мэнсона, желавшего приблизить начало межрасовой («черно-белой») войны. Убийцы ничего о своих жертвах не знали — просто резали их как «свиней» (так Мэнсон называл представителей американского истеблишмента).

По словам прокурора Винсента Буглоизи, Мэнсону первоначально пришлось переработать тонны «человеческой руды», чтобы отобрать костяк своей «Семьи». Когда же «Семья» была сформирована, к нему потянулись добровольцы — девушки, имеющие «правильные задатки»:«Мэнсон вытащил на поверхность их латентную ненависть, их врожденную склонность к насилию садистского толка, сфокусировав их на едином общем враге, на истеблишменте. Он лишил жертвы личностей, превратив их в символы. Гораздо проще ткнуть ножом в символ, чем в живого человека…».

Вокруг Мэнсона, ставшего таким же неотъемлемым символом контркультуры, как Че Гевара, существует аура исключительности. Между тем, нельзя не отметить, что после его ареста «Семья», как ни в чем не бывало, продолжила еще какое-то время свою кровавую деятельность, успешно управляемая многочисленными «мэнсонами в юбках» (и в штанах).

Я это пишу для того, чтобы объяснить: у ваххабизма точно такая же природа, контркультурная, хипово-панковская.

В США «дело Мэнсона» резко изменило общественный климат: американцы тогда ужаснулись, и от их терпимости к хипповским коммунам и прочей контркультуре (в недрах которой возникают банды шизофреников вроде мэнсоновской) не осталось и следа. Впереди был ренессанс консервативных ценностей и рейганомика. Подчеркиваю, речь шла не об административном запрете — просто подточенный «детьми Вудстока» общественный организм сам осознал масштаб угрозы и четко определил ее источник, после чего заработал инстинкт самосохранения. При этом тамошняя «прогрессивная общественность» действовала (и действует по сей день) примерно также, как наши правозащечники: безбожно поэтизируя душегубов и их субкультуру. Разница состоит только в том, что сегодняшнее американское общество через развитые демократические институты определяет свою жизнь намного эффективнее, чем ультракоррумпированная кавказская, да и российская в целом, бюрократия.