Страсти по Муртазалиеву

Журналист обелит бандита. Дорого

Долго молчать Максим Шевченко не мог, водя дружбу со многими чиновниками Дагестана, которые ныне в поле зрения спецслужб, и разродился этаким научным трудом с тщательно прописанной классификацией видов и подвидов власти в СКФО, который по сути оказался лишь адвокатским воззванием по отношению к некоторым персонам, с которым он братался в свои частые визиты в республику.

Недавние громкие аресты высокопоставленных дагестанских персон журналист с пятиколонным душком называет не иначе, как банальной борьбой местных элит. Признавать заслуги федеральной силовой структуры в деле «зачистки» коррумпированного Дагестана от клановости и бандитствующих беспредельщиков во власти Шевченко не выгодно. Поэтому общественник и медийное лицо с подвешенным языком убил время на эпистолярный труд под названием «Погоны, пиджаки, борцы».

Как регионы, в руководстве которыми преобладают люди военной выправки, – «погоны», – ставленники таких структур, как МВД и ФСБ, мсье Шевченко называет Кабардино-Балкарию («ментовской регион» во главе с экс-руководителем МВД РФ Юрием Коковым), Ингушетию (Юнус-бек Евкуров – генерал, десантник и военный разведчик) и, безусловно, Чечню (Рамзан Кадыров был участником чеченского сопротивления, генерал-майор милиции, ныне непререкаемый авторитет в, пожалуй, самой военизированной республике страны).

На наш Дагестан Шевченко «одел пиджак». Рамазан Абдулатипов для него это выходец из советской номенклатуры, постсоветской бюрократии и связанного с ней бизнеса, держащийся за власть, передавая ее от отца к сыну. Действительно, можно согласиться с журналистом в плане того, что Абдулатипов, как и республиканские клановики, пристраивает на доходные высокие места своих родственников. Сына так и вовсе прочит на пост главы Каспийска, города-спутника Махачкалы.

Отдельной категорией Шевченко выставляет «борцов», у которых спортивное прошлое перетекло в политическое настоящее. Тут вдруг Шевченко пробивает на патетику и он, не сдерживаясь в выражениях, пишет о некоем спортивном дагестанском братстве, вне клановости и национальных интересов.

Достигшие успеха не только на спортивной арене, но и в общественно-политической жизни Дагестана для Шевченко «рыцари без страха и упрека». Лукавит журналист? Определенно!

Замалчивать о том, что особенно в лихие 90-е в свиту тех или иных клановиков, а именно в охрану и собственное «армейское подразделение», входили спортивные молодчики, наводившие шок и трепет на население, – это, по крайней мере, форменная «журналистская проституция»! Каким образом спортивная элита пробивалась в эшелоны власти и сколько на ней замятых уголовных дел, хорошо знают отправители спецназовских вертолетов.

Но Шевченко упорно талдычет о их примере для молодежи, их крайне позитивном имидже, интернациональных идеях, о формуле «сделали себя сами» и «отличительной черте «борцов» в том, что они не являются клановой системой, то есть связанной с представительством во власти какого-либо рода, тухума, региона или села».

Последнее особенно забавит

Ввиду такой нимбооблачности представителей вида «борцов» в дагестанской власти Шевченко уверяет читателей в том, что клановая система республики намеренно изживает их из своей коррумпированной среды, ибо видит в «борцах» опасную конкуренцию для себя. Сферой влияния ни «погоны», ни «пиджаки» делиться с кем-то не намерены.

Как пример приводится экс-чемпион вольного стиля, бывший глава Кизлярского района и ныне руководитель Дагестанского отделения Пенсионного фонда РФ Сагид Муртазалиев, который сейчас находится за рубежом и может быть объявлен в международный розыск по обвинениям в крупных хищениях и связях с бандподпольем.

Его соратников уже арестовывают и они дают показания. Муртазалиеву Шевченко уделяется столько внимания, что сразу становится очевидно, какую изначальную и (явно проплаченную как пиар) цель преследовал журналист, садясь писать данную статью. Обеливание Муртазалиева, видать, поручили и вездесущему Шевченко, ибо претендент в кресло мэра Махачкалы всё еще опасается без подготовленной почвы возвращаться в страну из-за бугра.