ДОСТОЙНЫЕ ОТВЕТЫ ВЕЛИКОГО ПОЛИТИКА!

По завершении участия в 70-й сессии Генеральной Ассамблеи Организации объединенных наций Владимир Путин в Нью-Йорке ответил на вопросы российских журналистов. Общение началось в 2.20 московского времени.

В.Путин: Добрый вечер – или доброй ночи по Москве! Слушаю Вас.

— Владимир Владимирович, пожалуйста, поделитесь первыми впечатлениями от поездки. Как Вам Нью-Йорк? Какие впечатления от речей мировых лидеров?

В.Путин: Нью-Йорк, как Вы понимаете, я совсем не видел: из аэропорта сразу сюда, в штаб-квартиру ООН. В машине по дороге мы разговаривали с нашим представителем в ООН, поэтому Нью-Йорк, к сожалению, я не увидел. Жаль, конечно, – большой, великий город. Что касается выступления лидеров: то, что мне удалось услышать, мне кажется, было очень конструктивно, проблемы подняты своевременно, достаточно откровенно и глубоко. Мне было интересно. Думаю, мероприятия подобного рода хотя и носят юбилейный характер, тем не менее очень полезны для текущей мировой политики.

— Владимир Владимирович, наверное, нельзя сказать, что у меня оригинальный вопрос по поводу Вашей встречи с Бараком Обамой – она продолжалась дольше, чем было запланировано. Как Вы можете охарактеризовать текущее состояние отношений между Россией и США? Как Вы оцениваете возможность диалога с США по Сирии и Украине? И, соответственно, в преддверии встречи в Париже 2 октября считаете ли Вы возможным большую роль США в урегулировании украинского кризиса?

В.Путин: Отношения между Россией и Соединенными Штатами, к сожалению, находятся на достаточно низком уровне – это все понятно и без моих комментариев. Но это не наша инициатива – понизить отношения между Россией и США до такого уровня. Это позиция наших американских партнеров. Хорошо это или плохо? Думаю, что плохо – и для двусторонних отношений, и для мировых дел. Но такой выбор сделан Соединенными Штатами. Мы всегда готовы к развитию отношений, к восстановлению отношений в полном объеме. Что касается сегодняшней встречи: она была очень полезной и, что особенно приятно, очень откровенной. Мне кажется, что наши американские партнёры достаточно ясно изложили свою позицию по очень многим вопросам, в том числе и по урегулированию ситуации на Украине, и по сирийской проблематике – вообще по ближневосточной. Действительно, у нас как ни странно очень много совпадающих точек и мнений по всем этим вопросам. Есть и расхождения, над которыми мы договорились вместе работать. Надеюсь, что эта работа будет конструктивной. Что касается возможности более активного участия Соединенных Штатов в урегулировании конфликта на Украине, то Соединенные Штаты и так достаточно активно участвуют, хотя это и не выдвигается на передний план так, как работа России, Франции и Федеративной Республики Германия в рамках так называемого «нормандского формата». Тем не менее Соединенные Штаты в известной степени стоят за спиной киевских властей, они в постоянном контакте с европейцами. Но и у нас, между Россией и Соединенными Штатами, налажен хороший деловой контакт по линии Министерства иностранных дел и Госдепа на постоянной основе. И сегодняшние консультации показали, что наши американские коллеги – в материале целиком и полностью и, конечно, влияют на этот процесс.

— Владимир Владимирович! США, Франция, Австралия уже достаточно активно наносят авиаудары по ИГИЛ без санкций Совбеза, кстати. Нам поступали такие обращения – присоединиться к этим авиаударам? Тем более что, как сообщается, наши авиачасти, российские самолеты уже находятся в Сирии.

В.Путин: Действительно, мы сегодня говорили об этом: и военные самолеты Австралии, и Франции, и Соединенных Штатов наносят ракетно-бомбовые удары не только по территории Ирака по формированиям ИГИЛ, что в принципе объяснимо с точки зрения международного права, поскольку был запрос Правительства Ирака. В отношении сирийской территории это незаконно, мы об этом сегодня тоже говорили. Потому что нет ни решения Совета Безопасности по этому вопросу, ни соответствующего запроса официальных властей в Дамаске. Мы обсуждали эту тему. Что касается нашего участия, то мы думаем над этим. Ничего не исключаем, но если будем действовать, то только в полном соответствии с нормами международного права.

— Владимир Владимирович, у Вас сегодня было много двусторонних встреч. Как нам показалось, многие из них были незапланированные или, во всяком случае, не анонсированные. В этой связи можно ли сказать, по результатам Ваших сегодняшних переговоров, что изоляция, к которой приложили руку Соединенные Штаты Америки, провалилась? И второй вопрос: Петр Порошенко во главе своей делегации демонстративно покинул зал во время Вашего выступления. Вам показалось, Вы чем‑то могли его оскорбить? Как Вы это прокомментируете?

В.Путин: Во‑первых, я никогда не перехожу на личности. Никогда, потому что практика и опыт показывают, что личные контакты всегда могут пригодиться для решения межгосударственных отношений, в решении вопросов, в которых заинтересованы миллионы людей. Поэтому личные амбиции лучше оставить про себя, про запас. Это первое. Второе. Я не заметил, что президент Украины не присутствовал на моей речи. В‑третьих, мне это, в принципе, было и не очень важно, чтобы присутствовали все без исключения. Тем более те, кому это неинтересно, и не должны там присутствовать. А начали Вы с провала. Вы знаете, мы с самого начала говорили, что политика санкций, изоляции вообще в современном мире неэффективна и ее цели, как правило, не достигаются. В отношении такой страны, как Россия, это просто невозможно. Достаточно хотя бы посмотреть на географическую карту.

— Добрый вечер, Владимир Владимирович. Недавно прошла информация о том, что Россия, Иран, Ирак и Сирия создали в Багдаде информационный центр для обмена информацией о действиях в регионе. Не могли бы Вы подробнее рассказать, какие цели этого центра. Могут ли какие‑то другие страны присоединиться к его работе? Может быть, такое желание выражал кто‑то из лидеров в ходе Ваших контактов здесь, на Генассамблее? И в целом не могли бы Вы чуть подробнее рассказать о том, как Россия планирует сотрудничать или координировать свои действия, например, с Соединенными Штатами в Сирии.

В.Путин: Мы уже говорили о том, что информационный центр, созданный в Багдаде, в Ираке, открыт для участия в его работе представителей всех стран, которые заинтересованы в борьбе с терроризмом. Цель создания этого центра заключается в координации усилий региональных держав в борьбе с ИГИЛ и другими террористическими организациями. Что имеется в виду? Имеется в виду, конечно, не единое командование и боевые действия под началом этого командования, а хотя бы координация работы. Ведь смотрите, что происходит: коллега Ваш задавал вопрос о том, что по ИГИЛ на территории Сирии наносятся авиационные удары представителями различных стран. Здесь и Австралия, и США, и Франция присоединилась. А результат‑то какой? Несколько дней назад, наши военные посчитали, авиация США нанесла 43 удара за сутки по территории Сирии. А результат какой? Никто не знает, есть ли он. Если мы ставим перед собой цель решать конкретные задачи, достигать конкретной цели, то тогда такая работа, чтобы быть эффективной, требует координации. Для этой координации центр и создан. Повторяю еще раз: он открыт для того, чтобы к нему присоединились все, кто заинтересован в борьбе с терроризмом. Мы сейчас говорили о взаимодействии между Соединенными Штатами и Россией на этом антитеррористическом треке, как говорят дипломаты. У нас есть понимание того, что необходимо усилить нашу работу хотя бы на двусторонней основе. Мы сейчас совместно подумаем о создании соответствующих механизмов.

— Владимир Владимирович, Вы сказали, на двусторонней основе – это между Россией и Сирией?

В.Путин: Между Россией и США.

— А между Россией и Сирией в данной ситуации Вы какой видите работу России в борьбе с Исламским государством и террористическими организациями: это все‑таки авиаудары или необходима наземная операция? Президент Ирана Рухани говорил, как и Вы, что авиаудары неэффективны, и призывал как раз к тому, что нужна наземная операция. Готова ли Россия все‑таки отправить туда свои войска? И говорили ли Вы с Обамой об этих аспектах и какой‑то конкретике военного сотрудничества в этом регионе для борьбы с этой угрозой?

В.Путин: Мы сейчас обсуждали с президентом Обамой различные аспекты урегулирования в Сирии вообще и борьбы с террористическими организациями на территории этой страны в частности. Что же касается российского участия в этой работе, то мы думаем о том, что мы могли бы дополнительно сделать для того, чтобы поддержать тех, кто реально «в поле», что называется, оказывает сопротивление и воюет с террористами, в том числе с ИГИЛ. Таких немного: на территории Сирии это прежде всего сирийская армия и подразделения курдского ополчения, как я уже говорил в своем выступлении. Мы думаем, чем и как мы могли бы дополнительно поддержать сирийскую армию в борьбе с террором. Хочу подчеркнуть, мы полагаем, что эта работа по борьбе с террором должна идти параллельно с процессами политического характера в самой Сирии. Но ни о каких наземных операциях и участии российских воинских подразделений в наземных операциях речи не идет и идти не может.

— Раз мы про Сирию говорим, хотел у Вас уточнить некоторые вещи. Сейчас в своих речах и Обама, и Олланд заявили, что для них фигура Башара Асада совершенно неприемлема. В свою очередь Вы говорили то, что эта армия действительно противостоит террору, и надо работать с Асадом не потому, что он хороший или плохой, а потому что их армия, его проасадовское ополчение работает. В итоге Вы к чему‑то пришли? Что в дальнейшем будет с Асадом? Россия как‑то будет его поддерживать или нет? Какие‑то здесь есть, что называется, connections? И еще один вопрос. Вы полностью исключаете наземную операцию, но есть ощущения, что в авиаоперации мы можем принять участие. Вы не опасаетесь, что называется, friendly fire, когда летают разные самолеты, те же французы и так далее. Здесь будет какой‑то соответствующий координационный центр?

В.Путин: Я уже говорил о том, что координация необходима в любом случае, но обращаю Ваше внимание на то, что в соответствии с Уставом ООН, с международным правом летать над территорией страны, тем более наносить удары можно только либо в рамках статьи седьмой Устава Организации объединённых наций и по решению Совбеза ООН, либо по приглашению правительства той или иной страны. Поэтому действия подобного рода, хотя они и предпринимаются против террористических организаций, все‑таки законными называть нельзя. Первое. Второе. Еще раз говорю: в любом случае нужна какая‑то информационная координация. По Асаду. Я с большим уважением отношусь к своим коллегам – и к американскому президенту, и к французскому, – но они, как мне известно и как мне кажется, не являются гражданами Сирийской Республики, поэтому вряд ли должны принимать участие в определении судеб руководства другого государства. Это все-такие дело самих сирийцев. Хотя, конечно, конфликт глубокий и, к сожалению, кровавый, поэтому я и сказал, что наряду с поддержкой официальных властей в борьбе с террором мы будем настаивать на проведении параллельно политических преобразований и политического процесса. Насколько мне известно, Президент Асад с этим согласен. В своем недавнем интервью российским представителям прессы он прямо об этом сказал.

— У меня тоже вопрос по координации. Здесь уже были упомянуты страны, структуры которых координируют работу по борьбе с ИГИЛ. Вообще, их очень много было создано за последние недели. Например, Вы проводили переговоры со своим израильским коллегой Нетаньяху и договорились о том, что на уровне генштабов усилия будут координировать наши военные в данном случае. Эта структура с израильтянами будет как отдельная структура или будет координироваться с остальными механизмами, которые сейчас создаются.

В.Путин: Это, во‑первых, никакая не структура, это просто взаимодействие на уровне военных ведомств, точнее, генеральных штабов. Израиль – региональная держава в том смысле, что находится в этом регионе. И, безусловно, мы должны с уважением относиться к интересам израильского государства, небезразлично Израилю, что происходит в этой стране. В то же время есть вопросы, которые вызывают определенные озабоченности, связанные с авиаударами по сирийской территории. Это все является предметом обсуждения специалистов, и эта работа будет осуществляться без создания каких‑либо структур на двусторонней основе.

— Владимир Владимирович, выступая с трибуны Ассамблеи, Вы сегодня говорили о создании коалиции для борьбы с террористами и сравнили ее с антигитлеровской коалицией, что для нашей страны, естественно, является очень важным. При этом Вы не упомянули никакой страны в этой возможной коалиции. Правильно ли понимать, что когда Вы сейчас говорили с Обамой, Вы говорили о двухсторонних отношениях по борьбе с террором?

В.Путин: Пока да.

— Но если говорить о региональных державах, то подразумевается ли Вами возможное участие в этой коалиции Ирана, Саудовской Аравии, Египта? Какой набор стран, как Вам кажется, мог бы в этой коалиции принять участие и прежде всего заинтересован в этом порядке?

В.Путин: Прежде всего это, конечно, страны региона, и Вы их практически все перечислили: это Иран, Саудовская Аравия, Турция, Иордания – все, кто заинтересован в борьбе с террористической угрозой. Что касается сравнения с нацистами, думаю, здесь это ни у кого не вызывает удивления. Посмотрите, что они творят, какие зверства они вытворяют: обезглавливание людей, сжигание заживо, уничтожение памятников мировой культуры и так далее. Разве не напрашивается эта параллель с нацистами? Именно так нацисты себя и вели в свое время. Поэтому ничего удивительного в этом сравнении нет. И мне бы очень хотелось, чтобы понимая это, мы объединили как можно больше стран в борьбе с этой угрозой.

Не перестаю восхищаться лидером нашей страны .